«люблю своего мучителя»‎: что важно знать о стокгольмском

История появления термина

Яркий исторический пример, описывающий суть термина «Стокгольмский синдром» – личность Патрисии Херст. Она, как отзывались о ней современники, после ограбления банка «Хиберния» в Сан-Франциско, была «заложницей-террористкой». У события есть длинная история.

Патрисия была похищена в феврале 1974 года «Симбионистской армией освобождения» в Беркли (Калифорния). Семья девушки заплатила 4 миллиона долларов террористам (выкуп), однако домой она так и не вернулась.

Патрисия подвергалась физическому, психологическому и сексуальному насилию, однако вопреки этому после частичного выполнения родителями условий террористов провозгласила вступление в ряды «Симбионистской армии освобождения». Кто-то говорил, что она просто влюбилась в обидчиков, восприняв их как новых друзей, а кто-то считал, что сошла с ума под угрозой смерти. Будучи жертвой, подвергавшейся унижениям, избиениям, она стала ярким примером Стокгольмского синдрома. Однако само понятие появилось позже.

Стокгольмский синдром не только в триллерах и боевиках, примеры можно наблюдать в обычной жизни.

Еще один примечательный пример, ставший отправной точкой для введения в обиход понятия «Стокгольмский синдром» – август 1973 года, Стокгольм. Тогда Ян-Эрик Олссон в одиночку захватил банк «Kreditbanken» и взял в заложники четверых работников. Позже по требованию захватчика из-под ареста был освобожден его сокамерник Кларк Улофссон: его доставили в отделение банка.

Под давлением агрессоров или же из сочувствия, понимания (кто знает), что примечательно, заложники звонили премьер-министру страны и требовали выполнения условий преступников. Все завершилось не в пользу нападающих, однако бывшие заложники (жертвы) впоследствии стремились всеми правдами и неправдами защищать агрессоров, отмечая, что боялись больше всего полицейских, но не Олссона и Улофссона. Позже они на собственные деньги наняли для них адвокатов.

Психиатр Н. Бейерут, консультировавший полицию во время описанных событий, часто критикуемый заложниками (работниками банка «Kreditbanken»), для объяснения их поведения и ввел термин «Стокгольмский синдром» (изначально «Нормальмторгский синдром»).

Стали бы вы сознательно помогать человеку со Стокгольмским синдромом?
Да. Мне кажется, что это серьезная проблема. Любой человек с ней нуждается в помощи. 28.57%

Скорее да, чем нет, но это не точно. Если это близкий – точно да, если просто знакомый или чужой человек – вряд ли. 57.14%

Нет. Каждый сам решает, как и чем ему жить. Выбрал сумасшествие? Сходи с ума сам. 14.29%
Проголосовало: 7

Как распознать Стокгольмский синдром?

Если не говорить о Стокгольмском синдроме как о стратегии выживания, можно выделить характерные признаки, которыми можно описать жертв. Они следующие:

• искреннее восхищение насильниками или агрессорами;
• сопротивление мероприятиям, направленным на защиту, спасение, изменение болезненной проблемной ситуации;
• оправдание и защита агрессора;
• стремление создать все условия, необходимые для реализации его задумки;
• отказ давать показания против обидчиков;
• нежелание бороться с проблемой, вызванной действиями злоумышленников, даже если есть реальная возможность.

Следует подчеркнуть, что синдром развивается часто по причине крайнего стрессового состояния, обостренного страха и боязни.

Сталкивались ли вы с появлением синдрома в отношениях?
Лично нет, но знаю много пар, где есть и доминирование, и насилие, и другие признаки. При этом кто-то в этих парах всегда агрессор, а кто-то – жертва. Но они продолжают жить вместе. 57.14%

Да, мне кажется, я состою в таких отношениях. Свою роль предпочитаю не указывать. 14.29%

Нет, я состою в здоровых отношениях. 14.29%

Нет, я не состоял (состояла) в отношениях вообще. 14.29%
Проголосовало: 7

Известные примеры Стокгольмского синдрома

В данном разделе представлена информация об известных случаях, связанных с проявлением Стокгольмского синдрома. Их 5:

1. Патрисия Херст. О ней мы уже говорили. Девушка была похищена злоумышленниками, а под страхом смерти или из чувства симпатии присоединилась к ним, отказавшись от возврата домой даже после того, как за нее заплатили выкуп.
2. Наташа Кампуш. Известна своим похищением, которое совершил Вольфганг Приклопиль. В плену девушка провела 8 лет (1998-2006). Примечательным является тот факт, что Наташа почти не предпринимала попыток к бегству даже тогда, когда похититель давал ей эту возможность. Сделала она это только в 2006 году. Показания Кампуш позволяют говорить, что вместе с Вольфгангом они рано вставали и вместе завтракали. Он давал девушке книги для обучения, но при этом жестоко избивал и фотографировал после побоев. Парадокс в том, что Вольфганг сам рассказывал девушке, как можно сбежать (по ее показаниям), но она не считала, что стоит. Она сомневалась. Соседи нередко рассказывали впоследствии журналистам, когда узнали, кто такая Наташа, что похититель мог надолго уходить по делам, в то время как Кампуш просто занималась уборкой в машине во дворе, прогуливалась по саду возле дома.
3. Элизабет Смарт. Была похищена в 2002 году в штате Юта (США). Виновником похищения был признан Брайан Дэвид Митчелл. Он со своей женой держал Элизабет в неволе 9 месяцев. Жертва подвергалась насилию, но в то же время регулярно появлялась с похитителем на публике, но не делала почти ничего, чтобы сбежать. Лишь в 2003 году офицеры смогли благодаря помощи очевидцев опознать и изъять Смарт из плена.
4. Джейси Ли Дьюгард. Была похищена в 1991 году в возрасте 11 лет. Нашли ее только в 2009. Пребывая в неволе, Джейси родила двоих детей. Виновниками похищения были признаны Филипп и Нэнси Гарридо. Стокгольмский синдром проявлялся в том, что Джейси часто общалась с соседями, говоря о том, что живет в доме. Она часто называла себя дочерью супругов-похитителей. Она встречала гостей семьи, выпускала во двор играть своих дочерей, рожденных от Филиппа.
5. Захват заложников в Лиме. В 1996 году была захвачена резиденция японского посла в Лиме. Это один из крупнейших актов захвата большого количества высокопоставленных заложников, статус неприкосновенности которых был установлен и закреплен международными соглашениями. Террористы, замаскировавшись официантами, совершили захват пятисот гостей, планируя организовать освобождение такого же числа своих соратников, находящихся в тюрьмах. Не вдаваясь в подробности, отметим, что парадокс данной истории заключается в проявлении и Стокгольмского синдрома, и Лимского (привязанность агрессора к жертве). Террористы, проникаясь к заложникам чувствами, выпускали их без причинения вреда. Жертвы впоследствии всеми силами оправдывали действия группировки захватчиков.

События в Лиме стали причиной для введения в обиход понятия «Лимский синдром». Он, что уже было показано, является противоположностью Стокгольмскому, когда жертва пропитывается симпатией к агрессору. Синдром проявлялся, например, и в случае с Наташей Кампуш, и в других ситуациях. Не всегда агрессоры делают все для подавления своих жертв. Иногда и они проникаются состраданием, симпатией. Но агрессии и насилию не бывает оправданий.

Что такое стокгольмский синдром

Стокгольмский синдром (англ. Stockholm Syndrome) – это термин, популярный в психологии, описывающий защитно-бессознательную травматическую связь, взаимную или одностороннюю симпатию, возникающую между жертвой и агрессором в процессе захвата, похищения, применения или угрозы применения насилия.

Под воздействием сильного переживания заложники начинают сочувствовать своим захватчикам, оправдывать их действия и, в конечном счете, отождествлять себя с ними, перенимая их идеи и считая свою жертву необходимой для достижения «общей» цели.

Исследователи полагают, что стокгольмский синдром является не психологическим парадоксом, не расстройством или синдромом, а скорее нормальной реакцией человека на сильно травмирующее психику событие.

Так, стокгольмский синдром не включён ни в одну международную систему классификации психиатрических заболеваний.

Как появился термин

Этот термин возник в результате инцидента, произошедшего в 1973 году, когда террористом был произведен захват заложников в одном из стокгольмских банков. На первый взгляд ситуация выглядела довольно стандартно:

• Преступник-рецидивист взял в заложники 4 работников банка, угрожая убить их, если они не будут выполнять все его приказы.
• В качестве условия, захватчик выдвинул требование освободить из тюремного заключения его товарища, а также выдать ему солидную сумму денег с гарантией безопасности.

Среди заложников были три женщины и один мужчина. Изначально полицейские согласились выполнить одно из требований преступника, а именно – освободить его друга из тюрьмы.

Далее преступники действовали вместе, и в течение 5 дней захватчики удерживали людей. Однако за это время жертвы неожиданно стали проявлять симпатию к своим обидчикам. Удивительно, но даже после того, как они были освобождены, бывшие заложники наняли адвокатов для того, чтобы помочь своим мучителям.

Это был первый подобный случай в истории, который официально получил название – «стокгольмский синдром».

Автором данного термина является шведский психиатр и криминалист – Нильс Бейерут, который принимал участие в освобождении заложников.

Кстати, интересен факт, что в дальнейшем бывшая заложница и один из захватчиков, впоследствии дружили семьями.

Суть стокгольмского синдрома

Стокгольмский синдром – это не заболевание, скорее аномальное психологическое состояние. Оно возникает только в травмирующей обстановке, например, при захвате заложников. Выражается в чувстве симпатии, которое появляется у жертвы.

Иногда симпатия может носить взаимный характер. В таком случае агрессор тоже меняет свое отношение к жертве, немного смягчается. Стокгольмский синдром проявляется стремлением оправдать мучителя, найти рациональные причины его поступков.

При вмешательстве полиции жертва начинает пытаться помочь агрессору, оправдывать его. В суде такие люди дают показания, которые поддерживают и оправдывают мучителя.

Такое состояние может называться по-разному: синдром идентификации заложника, синдром здравого смысла, стокгольмский фактор и другие. Все эти термины объединяют одни признаки.

При подобном нарушении нельзя ждать проявлений здравого смысла от жертвы. Психика пытается защитить себя от травмирующей ситуации, поэтому она начинает работать необычно.

Специалистам удалось сделать любопытное наблюдение. Только около 8% заложников получает стокгольмский синдром. У остальных пострадавших он не проявляется. Пока точно неизвестно, откуда берется такая реакция психики.

Что препятствует Стокгольмскому синдрому?

• Многие организаторы захватов пытаются бороться с симпатией боевиков к жертвам. Для этих целей заложникам часто завязывают глаза или вставляют кляп в рот, запрещают разговоры с захваченными людьми.
• Иррациональная жестокость и гибель первой жертвы часто кладут конец любой симпатии, но могут также и породить панику.
• Изначально психологически устойчивые люди могут справиться с травмирующей ситуацией без Стокгольмского синдрома.
• Были случаи, когда навыки переговоров сохраняли жизнь заложнику. Преступника удавалось убедить сдаться властям. Но попытки вести переговоры самостоятельно — всегда большой риск.
• Для формирования Стокгольмского синдрома нужно время. Риски увеличивает длительное нахождение в заложниках.

К сожалению, в реальности никто не застрахован от этой странной симпатии к захватчикам, которая может стать опасной. Поэтому нельзя винить заложников в том, что они стали страдать от Стокгольмского синдрома. Психиатры считают его нормой, а положить конец этому явлению может только полная победа над преступностью.

Часто считается, что пострадавшие от семейного насилия не прекращают отношения с агрессором из-за Стокгольмского синдрома. Это ложное убеждение, потому что в основе таких отношений лежат совершенно другие мотивы. Зачастую жертвы просто боятся за свои жизнь и здоровье, так как попытка завершить болезненную связь нередко приводит к эскалации конфликта. В этом случае, пострадавшему просто не обойтись без грамотной помощи и моральной поддержки.

• Вы полюбили человека с биполярным расстройством. Как быть
• Депрессии осенние, депрессии христианские, депрессии без причины

Синдромный анализ

Три критерия:

• развитие у заложников чувства доверия, даже сочувствия к их похитителям;
• формирование у похитителей положительного отношения к своим заложникам;
• проявление враждебного отношения потерпевших к полиции.

Для появления этого синдрома необходимы три условия:

• агрессор должен обладать достаточной идеологической концептуализацией, чтобы оправдать свой поступок в глазах своих жертв;
• не должно быть этнического антагонизма, расизма, ненависти со стороны агрессоров к заложникам;
• необходимо, чтобы жертвы не были заранее проинформированы о существовании этого синдрома (в некоторых случаях агрессор может продемонстрировать идеологическую концептуализацию, способную убедить жертву, ранее проинформированную о синдроме).

Стокгольмский синдром можно рассматривать как бессознательное проявление выживания: заинтересованный субъект, привлекая сочувствие агрессора, может считать, что он частично вне опасности или даже может повлиять на эмоции агрессора. Если умиротворение приводит к братанию, он может даже вообразить спасение своей жизни. На самом деле, прежде всего, из-за собственного беспокойства субъект защищает себя, потому что опасность всегда реальна: агрессор не начал свое действие, не будучи готовым ко всем его последствиям .

Стокгольмский синдром — это возникающий психотический синдром, который иногда наблюдается в экстремальных ситуациях, в том числе, если у субъекта нет психотической личности.

В Страх свободы , Эрих Фромм провозглашенный в 1940 году психологические основы причиной этого синдрома, не называя его , таким образом: он описывает почитание ребенка по отношению к деспотическим и авторитарным отцом, а также его отождествление с ним, как средство для спасения боль, которую вызовет в нем конфронтация, а также избежание чувства вины, которое вызывает у него ненависть. Он описывает то же явление во взаимоотношениях гражданина деспотического режима с диктатором. Таким образом, любовь или почитание становятся паллиативами, которые «волшебным образом» разрешают всю противоречивую сложность ситуации. Подобные отношения наблюдались среди некоторых «пособников» оккупационных сил во время войны.

Пол Роазен объясняет, как этот феномен принятия доминирующей мысли и идентификации с их представителями может быть воспроизведен даже в демократическом контексте или в лоне сообщества, субъект которого не имеет смелости противоречить ценностям, или из-за необходимости. для признания сообщества, использования жаргона, одежды и  т. д. Это не стокгольмский синдром, а исходит из тех же психологических источников, о которых говорил Эрих Фромм.

Термин «Стокгольмский синдром» будет принят после инцидента в Стокгольме в 1973 году, чтобы обозначить этот феномен отказа от своей идентичности из-за страха перед властью. Между тем эксперимент Милгрэма позволил продемонстрировать это экспериментально.

Для Саверио Томаселла стокгольмский синдром является результатом не только ослабления человека, взятого в заложники, «испытывающего облегчение от того, что он избежал худшего, в частности, своей смерти» , поэтому странно благодарен напавшему, «он является признаком чрезвычайно серьезное нарушение внутренней сущности человека, который жил, жив и бессилен, похищение его субъективной личности » .

К этой психической модальности адаптации ко всем видам травмирующих ситуаций также подошла Джанин Пьюджет .

Парадоксальное и явно непонятное поведение жертв Стокгольмского синдрома, которое наблюдается, в частности, среди жертв захвата заложников , также было описано и проанализировано в 1978 году американским психиатром Фрэнком Охбергом .

Критика

Диагностическое и статистическое руководство (DSM 5, 2013)

DSM-5 широко используется в качестве «системы классификации для психических расстройств» со стороны Американской психиатрической ассоциации . Стокгольмский синдром исторически не фигурировал в руководстве, так как многие считают, что он подпадает под определение травматического связывания или посттравматического стрессового расстройства (ПТСР), и нет единого мнения о правильном разъяснении. Кроме того, нет обширных исследований или консенсуса, которые помогли бы разрешить этот аргумент, хотя до выхода пятого издания (DSM 5) Стокгольмский синдром рассматривался для включения в «Расстройства экстремального стресса, не оговоренные иначе». Работа была обновлена ​​в 2013 году, но Стокгольмского синдрома не было.

Намняк и др. (2008)

Исследовательская группа, возглавляемая Намняком, обнаружила, что, хотя Стокгольмский синдром широко освещается в СМИ, исследования этого феномена не проводились. То, что было проведено небольшое исследование, часто противоречиво и не всегда согласуется с тем, что такое Стокгольмский синдром. Этот термин вышел за рамки похищения и превратился во все определения жестокого обращения. Нет четкого определения симптомов для диагностики синдрома.

Бюллетень правоохранительных органов ФБР (1999)

Отчет ФБР за 1998 год, содержащий более 1200 случаев захвата заложников, показал, что только 8% жертв похищения проявляли признаки Стокгольмского синдрома. Когда исключаются жертвы, проявившие негативные и позитивные чувства к сотрудникам правоохранительных органов, процент снижается до 5%. Опрос 600 полицейских агентств в 1989 году, проведенный ФБР и Университетом Вермонта, не выявил ни одного случая, когда эмоциональная связь между жертвой и похитителем помешала или поставила под угрозу нападение. Короче говоря, эта база данных эмпирически подтверждает, что Стокгольмский синдром остается редким явлением. Сенсационный характер драматических случаев заставляет общественность воспринимать это явление как правило, а не исключение. В бюллетене делается вывод о том, что, хотя это явление изображено в художественной литературе и фильмах и часто упоминается в средствах массовой информации, на самом деле это явление встречается редко. Таким образом, переговорщики по кризисным ситуациям должны правильно рассматривать Стокгольмский синдром.

Роббинс и Энтони (1982)

Роббинс и Энтони, которые исторически изучали состояние, подобное Стокгольмскому синдрому, известному как деструктивное культовое расстройство , в своем исследовании 1982 года отметили, что 1970-е годы были полны опасений относительно потенциальных рисков «промывания мозгов»

Они утверждают, что внимание средств массовой информации к «промыванию мозгов» в это время привело к тому, что Стокгольмский синдром стал восприниматься как психологическое состояние.

Джесс Хилл (2019)

В своем трактате 2019 года о домашнем насилии « Посмотрите, что вы заставили меня сделать» австралийская журналистка Джесс Хилл описала синдром как «сомнительную патологию без диагностических критериев» и заявила, что он «пронизан женоненавистничеством и основан на лжи»; она также отметила, что обзор литературы 2008 года показал, что «большинство диагнозов ставятся средствами массовой информации, а не психологами или психиатрами». В частности, анализ Хилла показал, что власти Стокгольма — под непосредственным руководством Беджеро — отреагировали на ограбление таким образом, что заложники подверглись большему риску со стороны полиции, чем со стороны их похитителей (заложница Кристин Энмарк, которой во время осады был предоставлен телефонный номер). звонок премьер-министру Швеции Улофу Пальме , сообщил, что Пальме сказал ей, что правительство не будет вести переговоры с преступниками и что «вам придется довольствоваться тем, что вы умрете на своем посту»); кроме того, она заметила, что Беджеро не только поставил диагноз Энмарку, даже не разговаривая с ней, но и стал прямым ответом на ее публичную критику его действий во время осады.

Что такое Стокгольмский синдром в психологии?

Уже было показано, что Стокгольмский синдром как термин часто употребляется в психологии для описания бессознательной защитной реакции психики, травматической связи, симпатии жертвы к агрессору. Она складывается в нетипичных для нормальной симпатии условиях – это условия агрессии, захвата, похищения и даже насилия.

Симпатия в данном контексте исключительно со стороны жертвы часто называется защитой. Известны случаи, когда жертвы не просто проникались теплыми чувствами к агрессорам, но и перенимали их ценности, идеи.

Другие популярные интерпретации термина:

• синдром идентификации заложника;
• синдром здравого смысла;
• стокгольмский фактор;
• синдром выживания и другие.

Стокгольмский синдром не принято считать психологическим парадоксом или расстройством. О нем говорят чаще как о нормальной реакции человека на сильный травмирующий раздражитель. Синдром нельзя найти ни в одной общепринятой классификации расстройств психического характера.

Бытовой Стокгольмский синдром

Бытовым Стокгольмским синдромом принято называть ситуацию, близкую по сути к домашнему насилию, однако понятие употребляют и применительно к отношениям, складывающимся, например, между начальниками и работниками, между учениками школ. Суть бытового варианта все в том же: агрессия со стороны мужчины или женщины в адрес партнера, ребенка, даже подростка, тирания в семье и другое. Здесь, как и в классическом варианте, всегда есть агрессор и жертва. Бытовой Стокгольмский синдром – это о токсичных отношениях с абьюзом (абьюз – злоупотребление, оскорбление, жестокое обращение, надругательство, издевательство, агрессия) в обычной жизни. Жертва, начиная испытывать чувство вины, проникается сочувствием к агрессору и защищает его всеми правдами и неправдами, испытывает симпатию.

Часто указанная форма носит хронический характер, то есть жертва временами испытывает желание изменить ситуацию, а потом вновь проникается симпатией к обидчику.

Для понимания введем 2 примера:

1. Школа. Буллинг (читать подробнее). Жертва поддается нападкам и издевательствам со стороны агрессора. О ситуации становится известно родителям, учителям, администрации. Возникает конфликт, разбирательство. Жертва начинает по объективным и субъективным причинам защищать агрессора, оправдывать его, вспоминая не негативные, а позитивные моменты («после оскорбления дал конфету», «донес портфель, перед тем как пнуть его»). Обычно при этом жертва опускает во время рассказа моменты «после оскорбления», «перед тем как пнуть его». Это о симпатии, являющейся бессознательной защитной реакцией. Это о Стокгольмском синдроме. Есть случаи, когда жертвы даже восхищаются агрессорами, а не только оправдывают их.
2. Работа. Начальник и подчиненный. Первый под угрозой увольнения оскорбляет и принижает последнего, давит психологически и заставляет делать то, что не входит в должностные обязанности. При этом начальник может иногда поощрять что-либо. Если жертва (работник) восприимчива к исключительно позитивным моментам, негативные она начинает сглаживать в своем представлении, мыслить о них, как о само собой разумеющемся. Возникает болезненная симпатия, выливающаяся в Стокгольмский синдром.