Свобода воли

Философия отворачивается от субъекта

Основное отличие в восприятии достижений нейронаук проходит по границе аналитической и континентальной философских традиций.

Континентальная философия следует общей исторической линии развития: Античность, Новое время, немецкий идеализм, трансцендентализм, диалектика, феноменология, экзистенциализм и т. д. Это направление, в отличие от аналитической философии, гораздо меньше ориентировано на научное знание.

К примеру, феноменология или диалектика используют классическое разделение сфер влияния: наука занимается природой, философия занимается смыслами. У них слишком разные языки, а потому и объекты изучения, и, следовательно, они вряд ли смогут помочь друг другу. По сути это разные оптики, в которые видны разные реальности. При этом внутри континентальной философии вызрела собственная, не менее жесткая, чем в науке, критика субъекта.

Классическая философия вводила субъект с большой долей опоры на христианскую канонику и идею трансцендентного бога, где мир — лишь объект для человеческого познания. Идея о том, что субъект (из ниоткуда) приходит с познавательными целями к миру, который, в свою очередь, покоится и ждет встречи, должна допускать чудо расположения субъекта за пределами мира. Принять это можно только с опорой на христианские мотивы — субъект обладает особым, дарованным свыше, божественным даром трансцендировать, то есть выходить за пределы мира. Но вне подкрепления христианством идея сверхъестественного субъекта познания теряет правдоподобность. После ослабления влияния догмы этот подход раскритиковали. Философы показали, что мир, природа и, разумеется, реальность мыслятся как всеобъемлющее, предельное, и поэтому ты либо в мире, либо нигде. Субъект уже не мыслится как некий сверхъестественный наблюдатель, как взгляд из ниоткуда, выражаясь словами Томаса Нагеля.

Критика субъекта в рамках континентальной философии также связана с утратой доверия его свободе. Субъекта пытаются свести к неким разнообразным внешним обстоятельствам, но не к физическим, как это делает наука, а смысловым. Пожалуй, наиболее систематически это сделал Мишель Фуко, заметив, что мы всегда рассуждаем внутри определенной исторической, социальной и культурной сетки. В частности, понятие субъекта появляется внутри новоевропейской, рационально ориентированной системы ценностей. Как только мы выходим за пределы этой системы, оно исчезает. Показав, как это понятие конструируется в определенный исторический период, он продемонстрировал, что субъект — не что-то изначальное и субстанциальное, как это было в классической философии, а всего лишь условность, культурный артефакт, языковая игра, то, что можно принять, а можно и отбросить.

Что-то похожее было проделано и в различных контекстах марксистского направления, где объявили, что субъект — это не совершенная изначальная сущность, а конструкт, который складывается из самых разных социальных, экономических и политических предпосылок. Определенный общественный порядок делает возможным возникновение одного или другого типа сознания или субъекта. Например, субъект может быть ответственным и разумным — так его определяет экономика капитализма, делающая ставку на рационального потребителя. Также субъект может быть стремящимся к выживанию — так его сконструирует эволюционная эпистемология, объявив частью животного мира. Если описания будут сделаны внутри дискурса христианства, субъект можно определить как бессмертную душу. А можно и вовсе отказаться от этого понятия, как в восточных религиях, где субъект объявлен иллюзией среди иллюзий.

Еще одна яркая критика субъекта в континентальной философии связана с развитием психоанализа и открытием бессознательного. Если в классической западноевропейской философии субъект мыслился как существо, обладающее рефлексией, способностью ставить цели и достигать их, то психоанализ показывает, что наша сознательность и целеустремленность — лишь обслуживающие средства, вторичные рационализации иррациональных импульсов, находящихся вне нашего контроля.

Фуко, Маркс, Ницше и Фрейд по-разному показывали, что понятие субъекта не обязательно и всегда обслуживает интересы капитала, права, языка, религии и т. д.

И это, конечно, скандал для всей западноевропейской рациональности, воспевающей самодостаточность и свободу субъекта во всем богатстве ее проявлений.

Принцип и назначение свободы воли

Чтобы легче понять принцип такой свободы воли лучше будет привести пример. Однако учитывая уникальность каждого человека как характера, который делал определенные выводы в определенных ситуаций, и из них сложил пазл личности, лучше привести пример в ваакуме с чистыми и гиперболизированными проявлениями личностных черт, которых в реальности не существует. Предположим ситуацию: прохожего сбила машина и некий человек проходит рядом. Предположим также, что некий человек обладает характером безразличным, жестоким и не сострадательным – детерминизм характера будет проявляться в машинальном игнорировании чужих страданий. Если же такой человек сострадательный, то детерминизм, то есть отсутствие свободы воли, будет заключаться как раз в помощи. Сознательность и способность выходить за рамки накопленного опыта позволяют делать выбор вне зависимости от личностных черт и это будет являться свободой воли. Но ещё большей свободой воли является выбор изменить свой характер, сделать желанные движения воли настолько естественными, что они и станут характером.

Это будет проявляться в работе над собой. К примеру, человек желает стать дисциплинированным, однако он дисциплиной не обладает. Он будет вынужден напрягать свою волю раз за разом, чтобы приобрести дисциплину. И это есть тот самый акт свободы воли. Напрягая волю раз за разом, он делает определенное напряжение воли естественным, что дает плоды – человек обретает желаемое. Привыкший к дисциплине человек не сможет отказаться от неё, потому что таков его характер. Дисциплина становится частью такого человека и в этом уже проявляется детерминизм. Чтобы отказать от дисциплины теперь – человеку нужно будет идти против собственной воли.

Рассмотрев с этой точки зрения то, что означает свобода воли, мы можем понят не только её суть, но и её предназначение. Свобода воли дарована не для того, чтобы делать человека независимым от неких сил, а для того, чтобы делать счастливым. Желанный выбор всегда предполагает конечной целью счастье и напрягая волю ради достижения целей правильных, человек обретает счастье, а не независимость. Можно сказать, что свобода воли в выборе желанного приводит даже к большей зависимости, так как налагает обязательства, игнорируя которые цель свободы воли будет отдаляться от человека. Желающий стать чемпионом налагает на себя такое количество напряжения, которое вряд ли можно увязать с понятием свободы, но в этом и есть воля, выбор и достижение цели. Отдать свою свободу добровольно ради чего-то – значит быть свободным выбирать ради чего мы живем.

В этом смысле вопрос свободы воли означает, что каждый человек сам решает иметь свободу воли или не иметь. Те кто желает иметь её вынуждены напрягать волю, а те кто отказывается от этой свободы находятся под властью своего характера и наклонностей, которые и детерминируют весь их жизненный путь. Но если мы зададим вопрос иначе: что если и попытка изменить характер и напряжение воли уже заранее продиктовано силами свыше? В таком случае мы абсолютно зависимы и не имеем никакой свободы воли. И тут у человека есть первый выбор – принять свободу воли или отказать от неё. Уильям Джеймс решил этот вопрос так: «Я решаю что у меня есть свобода воли и этот выбор подтверждает мою свободу воли».

Отсрочка удовлетворения

Более 40 лет назад Уолтер Мишель, доктор философии, психолог, ныне работающий в Колумбийском университете, исследовал самоконтроль у детей с помощью простого, но эффективного теста.

Его эксперименты с использованием “зефирного теста” заложили основу для современного изучения самоконтроля.

Мишель и его коллеги подарили дошкольнику тарелку с зефиром. Затем ребенку сказали, что исследователь должен выйти из комнаты на несколько минут, и если ребенок дождется возвращения исследователя, то сможет съесть два зефира.

Если ребенок не сможет ждать, он может позвонить в колокольчик, исследователь немедленно вернется, но тогда ребенку разрешат съесть только один зефир.

Как у детей, так и у взрослых сила воли может рассматриваться как основная способность откладывать получение удовольствия. Дошкольники с хорошим самоконтролем жертвуют немедленным удовольствием от одного зефира, чтобы потом побаловать себя двумя.

Бывшие курильщики отказываются от удовольствия от сигареты, чтобы сохранить хорошее здоровье и избежать повышенного риска рака легких в будущем. Покупатели сопротивляются «разорению» в торговом центре, чтобы сэкономить для будущей пенсии. И так далее.

Эксперименты с зефиром в конечном итоге привели Мишеля и его коллег к разработке структуры, объясняющей нашу способность откладывать удовлетворение. Он предложил то, что он называет “горячей и холодной” системой, чтобы объяснить, почему сила воли преуспевает или терпит неудачу.

Холодная система когнитивна по своей природе. Это, по сути, мыслительная система, включающая знания об ощущениях, чувствах, действиях и целях — напоминания себе, например, почему вы не должны есть зефир.

В то время как холодная система рефлексивна, горячая система импульсивна и эмоциональна. Горячая система отвечает за быстрые, рефлекторные реакции на определенные триггеры — например, за то, чтобы положить зефир в рот, не думая о долгосрочных последствиях.

Если бы эту структуру изобразить карикатурой, то холодная система была бы ангелом на вашем плече, а горячая — дьяволом.

Когда сила воли терпит неудачу, воздействие “горячего” стимула существенно подавляет холодную систему, приводя к импульсивным действиям. Некоторые люди, похоже, могут быть более или менее восприимчивы к горячим триггерам.

И эта восприимчивость к эмоциональным реакциям может влиять на их поведение на протяжении всей жизни — обнаружил Мишель, вернувшись к своим испытуемым с зефиром подросткам.

Он обнаружил, что подростки, которые дольше ждали зефира в дошкольном возрасте, с большей вероятностью набирали более высокие баллы на экзаменах, а их родители с большей вероятностью оценивали их как обладающих большей способностью планировать, справляться со стрессом, реагировать на разум, проявлять самоконтроль в неприятных ситуациях и концентрироваться.

Но оказалось, исследование зефира на этом не закончилось. Недавно Би Джей Кейси, доктор философии из Медицинского колледжа Вейл Корнелл, вместе с Мишелем, Юити Шодой, доктором философии из Вашингтонского университета, и другими коллегами отследили 59 испытуемых, которым сейчас за 40, которые участвовали в экспериментах с зефиром в детстве.

Исследователи проверили силу воли испытуемых с помощью тестирования, демонстрирующего самоконтроль у взрослых.

Удивительно, но различия в силе воли испытуемых в значительной степени сохранялись на протяжении четырех десятилетий. В целом, дети, которые были менее успешны в сопротивлении зефиру много лет назад, хуже справлялись с задачей самоконтроля и будучи взрослыми.

Чувствительность человека к так называемым горячим раздражителям, по-видимому, может сохраняться на протяжении всей его жизни.

Кроме того, Кейси и ее коллеги исследовали активность мозга у некоторых испытуемых с помощью функциональной магнитно-резонансной томографии. Испытуемые с низким самоконтролем демонстрировали мозговые паттерны, отличавшиеся от оных у обладателей высокого самоконтроля.

Исследователи обнаружили, что префронтальная кора (область, которая контролирует исполнительные функции, такие как принятие решений) была более активна у испытуемых с более высоким самоконтролем.

А вентральный стриатум (область, которая, как полагают, обрабатывает желания и награды) показал повышенную активность у тех, у кого самоконтроль был ниже.

Исследованиям еще предстоит полностью объяснить, почему некоторые люди более чувствительны к эмоциональным триггерам и искушениям, и можно ли исправить эти паттерны.

Что такое воля?

Волей считается способность к принятию осмысленных решений и направлению своих действий в соответствии с принятыми решениями.

Важным моментом является самостоятельный («волевой») мыслительный процесс индивида, а не неосознанное или спонтанное решение, являющееся плодом бессознательных реакций.

Многие считают, что у животных воля отсутствует, ею обладает только человек. У животных природа принятия решений не связана с функцией воли.

Многие специалисты считают, что воля — это просто метафора или удобный способ говорить о психических процессах человека, а не что-то реальное. Поэтому эти эксперты отвергают термин «свободная воля» и предпочитают говорить о свободе действий.

Некоторые из них думают, что свобода реальна, а воля не реальна. Для большинства, однако, вопрос заключается в том, существует ли свобода на самом деле, и “воля” не является спорной частью.

“Волевая” часть свободной воли представляет дополнительные проблемы для некоторых философов и психологов. Это означает, что существует такая вещь, как воля, как часть человеческого разума, возможно, находящаяся где-то в мозгу.

Методика исследования

Развитие воли происходит постепенно. Если на начальных этапах становления личности ребенок совершает непроизвольные действия, то постепенно он приходит к пониманию необходимости волевой регуляции поведения.

Чтобы проанализировать степень развития воли у индивида, применяют специальные методики:

Характеристики волевого усилия. Подопытный держит в вытянутой руке гантель весом в 1 кг, описывая ощущения по предложенной шкале (устал, очень устал и т.д.)
Метод Розенбат. Максимально возможное напряжение руки с последующим увеличением нагрузки.
Теппинг-тест. Анализ потенциала мышечных усилий путем контролируемого и неконтролируемого попадания ручкой в квадрат.
Баланс ноги.
Устойчивость волевого усилия. Вычитка текста с целью поиска опечаток и дальнейший анализ результатов.
Задержка дыхания (анализ на базе длительности упражнения и поведения подопытного) по методу С.В. Коржа.
Специальные опросники.

Инкомпатибилизм

«Жесткие детерминисты», например Гольбах, принимают детерминизм и отрицают свободу воли. «Метафизические либертарианцы», такие как Томас Рейд, Петер ван Инваген и Роберт Кейн тоже есть инкомпатибилистамы, но они принимают свободу воли и отрицают детерминизм, придерживаясь мнения о справедливости одной из индетерминистичних теорий. Другой взгляд выражают жесткие инкомпатибилисты, считая, что свобода воли несовместима ни с детерминизмом, ни с Индетерминизм. Такую точку зрения отстаивает Дерк Пербум.

Один из традиционных аргументов в пользу инкомпатибилизму основывается на понятии «помпы интуиции» — если выбор действий человека предопределен, то она должна быть подобной механических вещей, поведение которых предопределена: заводных игрушек, бильярдных шаров, марионеток или роботов. Поскольку эти вещи не имеют свободы воли, тогда люди тоже ее не имеют, если принимать за истину справедливость детерминизма. Компатибилисты, такие как Дэниел Денет, отрицают этим мыслям на том основании, что даже если люди имеют нечто общее с такими вещами, это еще не значит, что между ними и людьми нет существенной разницы.

Другой аргумент в пользу несовместимости называют «причинным цепью». Инкомпатибилизм — ключевая основа идеалистической теории свободы воли. Большинство инкомпатибилистив отвергают мысль о том, что свобода действия сводится к «волюнтаристской поведения». Они настаивают на том, что человек должен быть «решающим» и «побудительным» фактором воздействия. Она должна быть, прибегая к традиционному выражения, causa sui. Ответственность за выбор требует того, чтобы лицо было первопричиной выбора, где слово первопричина означает несуществование причины, спричила бы эту причину. Поэтому, если человек имеет свободу воли, то верховная причина ее действия — она сама. Если детерминизм прав, то все поступки человека обусловлены событиями и фактами ей неподконтрольными. Если же все, что делает человек обусловлено неподконтрольными событиями и фактами, то она не может быть верховной причиной своих действий. Таким образом, она не может иметь свободы воли. Этот аргумент тоже оспаривался многочисленными философами-компатибилистамы.

Третий аргумент в пользу несовместимости сформулировал Карл Джинет в 1960-х годах. Он широко обсуждается в современной литературе. В упрощенном виде этот аргумент сводится к следующему: если детерминизм справедливый, тогда мы не можем контролировать ни события прошлого, которые определили наш нынешнее состояние, ни законы природы. Из-за отсутствия такого контроля мы также не имеем никакой возможности контролировать их последствия. Поскольку наш выбор и наши действия, с точки зрения детерминизма, с необходимостью является результатам прошлого и законов природы, то мы не можем ими управлять, и, следовательно, не имеем свободы воли. Этот ряд размышлений называют аргументом последствий Peter van Inwagen remarks that CD Broad had a version of the consequence argument as early as the 1930s .. Петер ван Инваґен замечает, что такой агрумент выдвигал еще в тридцатых годах С. Д. Броуд.

Для компатибилистив проблема этого аргумента в том, что из него вытекает невозможность иного выбора, чем тот который был сделан на самом деле. Например, Оля — компатибилистка и сейчас сидит на диване, но уверенностью утверждает, что могла и остаться стоять, если бы захотела. Но аргумента последствий следует, что, если бы Оля осталась стоять, она или повлекла бы противоречия, или нарушил закон природы или изменила прошлое. Итак, по Джинетом и ван Инваґеном компатибилисты верят в существование «невероятных возможностей». Один из ответов на этот аргумент сводится к тому, что он ставит знак равенства между понятиями возможности и необходимости, или к тому, что срок свобода воли используется, чтобы свести любой выбор иллюзии, в то время как настоящий выбор уже сделан, а тот кто решал как об этом забыл. Дэвид Льюис сказал, что компатибилисты все время думают о возможности сделать что-то вопреки, если бы в прошлом сложились другие обстоятельства.

Рационалистическая философия

Если томизм приписывает Адаму в Эдемском саду свободную волю , главным образом для того , чтобы приписать ему происхождение зла из-за непослушания отданному Богом приказу не есть запретный плод с дерева познания добра и зла , что делает его ответственные за первородный грех ( Бытие , глава 3), другие философы видят вещи в ином свете, в зависимости от того, происходит ли их отражение до картезианской революции или после нее.

По словам Маймонида :

знание добра и зла отличается от науки правых и неправильно ;
это несовпадение — временная мера, потому что в Эдемском саду до грехопадения рациональное знание истинного и ложного сделало бесполезным и даже несуществующим знание добра и зла .

Маймониду

— Путеводитель по потерянным , часть 1, гл. 2, Вердье

Хорошее и плохое, прекрасное и уродливое возникают не из умопостигаемого, из рационального, а из мнений, из вероятного.

Пока Адам обладал в совершенстве и полноте знанием всего известного и понятного, в нем не было способности, которая могла бы применяться к вероятным мнениям, и даже он не понимал их ( там же ). Добра и зла даже не существовало; существовали только внятные и нужные вещи . Утрата этого совершенного знания всего понятного, которое принесло ему пользу благодаря слиянию с Богом, дает Адаму доступ к новому состоянию, другому миру:

ему известны вещи не по разуму,
то, как он их знает, зависит от случайного мнения, которое он о них имеет: красивы они или уродливы, хороши или плохи.

Для Спинозы

Для Спинозы свобода воли — это полная иллюзия, проистекающая из того факта, что человек осознает свои действия, но не осознает причины, побуждающие его действовать. В самом деле, человек — это не «империя в империи», а часть бесконечной субстанции, которую он называет Богом или природой.

Однако у человека есть определенная степень свободы, поскольку он понимает с помощью своей причины, почему он действует. Следовательно, свободен тот, кто знает, что у него нет свободной воли и кто действует исключительно по необходимости своей природы, не будучи ограниченным внешними причинами, вызывающими в нем страсти.

— Этика IV, предложение 68, Спиноза

Следовательно, свободный человек не имеет представления о добре и зле, которое является результатом неадекватных и запутанных представлений, или о добре, которое было бы соотнесено с ним. Спиноза дает определение добру в начале четвертой части « Этики» :

— Этика IV, определение 1, Спиноза

Приближая это определение к его предисловию и предложениям 26 и 27, его этика отсылает нас к этике добродетелей, а не к утилитаризму .

Однако, заметив, что люди являются лишь частями природы, он приходит к выводу, что это предположение о человеческой свободе от рождения ложно. Части природы подвержены всем ее определениям и являются внешними по отношению к человеку. Поэтому он считает, что чувство свободы у человека проистекает из того факта, что он осознает только непосредственные причины происходящих событий. Поэтому он отвергает свободу воли, говоря скорее о «свободной необходимости» ( Письмо Шуллеру ).

Затем Спиноза комментирует эпизод в Эдемском саду .

— Этика IV, предложение 68, scolia, Spinoza

Нейробиологическое объяснение

Г. Франкфурт и Д. Деннет предполагают, что свободная воля и детерминизм могут быть совместимы (т. н. концепция компатибилизма). Франкфурт утверждает, что при внутриличностном конфликте человек испытывает равноценные желания – совершать/не совершать действие . С точки зрения нейробиологии в этот момент происходит конфликт центра удовольствия и ингибиторного контроля. Деннет же развивал идею эволюционного развития свободной воли и принятия решений (например, через альтруизм, желание помочь другому).

Х. Фустер предлагал цикличную модель принятия решения , согласно которой действие и решение действовать может начаться и завершиться на любом этапе цикла восприятия-действия. Здесь свобода воли рождается в результате взаимосвязи мозга и окружающего мира (точнее – представлений об этом мире, сохраненных в коре головного мозга). Фустер считал, что такая сложная система, как головной мозг, развивается благодаря своей пластичности и адаптивности. В ходе приспособления к новым условиям появляются новые функции – и, соответственно, свобода познания.

Однако не стоит считать, что свобода воли умещается лишь в префронтальной коре мозга. Фустер называл ее лишь «нейропосредником» в более сложных отношениях между внутренним и внешним миром.

Еще одна точка зрения на свободу воли – мультидетерминированность. Согласно этой теории, чем больше существует мотивов, тем меньше ограничений для свободной воли. На другом полюсе здесь находится редукционизм, который занимается поиском лишь одного, самого главного мотива действия. Однако, как говорил нейропсихолог Р. Сперри: «Пытаться взломать биомолекулярный код когнитивных процессов – все равно что расшифровывать записку, изучая химический состав чернил».

Итак, свобода воли с нейробиологической точки зрения – это свобода обмена информацией в коре головного мозга. С точки зрения когнитивистики – результат функционирования нервной системы с учетом влияния на решения сознательного и бессознательного компонентов. При этом понятие свободной воли все еще не определено – особенно в условиях меняющейся научной парадигмы и мультидисциплинарного подхода. Психология может прогнозировать выбор человека; когнитивная нейробиология предлагает нейронные паттерны для обучения принятию решений. Правило Хебба представляет свой, «ассоциативный» взгляд на обучение и свободу воли. После создания нейросети для системы принятия решений стало ясно – развитая сеть сможет предсказывать выборы, которые мы считали произвольными.

Как же будет решена проблема свободной воли, когда ее всесторонне изучают все больше и больше дисциплин? Пока этот вопрос остается без ответа.

Список использованных источников:

1. Steiner, R.(2015). Filosofia libertății, Ed. Univers Enciclopedic
2. Papanicolaou, A. C. (2017). The myth of the neuroscience of will. Psychology of Consciousness: Theory, Research, and Practice, 4(3), 310-320,
3. Klemm, W. R. (2016). Making a Scientific Case for Conscious Agency and Free Will. Making a Scientific Case for Conscious Agency and Free Will.
4. Racine, E., and Saigle, V. (2014). Static and dynamic metaphysics of free will: A pragmatic perspective. AJOB Neurosci. Available online at:
5. Fried, I., Haggard, P., He, B. J., & Schurger, A. (2017). Volition and Action in the Human Brain: Processes, Pathologies, and Reasons. The Journal of Neuroscience, 37(45), 10842 LP10847. Retrieved from
6. Frankfurt, H. (2008). Commentary on Frankfurt: “Freedom of the Will and the Concept of a Person.” In Self and Subjectivity (pp. 139–152).
7. Fuster, Joaquín M. (2013). The Neuroscience of Freedom and Creativity: Our Predictive Brain. Cambridge University Press.
8. Marcu, Gabriela. To What Extent Is Free Will Actually Free? The Answer of Neurosciences (May 10, 2018).

Переведено на русский Ю. В. Матыченко при поддержке журнала ПсихоПоиск

Редактор: Чекардина Елизавета Юрьевна

Писать или не писать? – вот в чем вопрос https://psychosearch.ru/7reasonstowrite
Как стать партнером журнала ПсихоПоиск? https://psychosearch.ru/onas
Несколько способов поддержать ПсихоПоиск https://psychosearch.ru/donate